Как современная историческая наука. Историческая наука и историческое образование в современном информационном пространстве. История - наука или нечто большее

От редакции: Благодарим Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге за предоставленную возможность публикации фрагмента из книги историка Ивана Куриллы «История, или Прошлое в настоящем» (СПб., 2017).

Давайте теперь поговорим об исторической науке - насколько она страдает от бурных штормов в историческом сознании общества?

История как научная дисциплина испытывает перегрузки с разных сторон: состояние исторического сознания общества является внешним вызовом, в то время как накопившиеся проблемы внутри науки, ставящие под сомнение методологические основания дисциплины и ее институциональную структуру, представляют собой внутреннее давление.

Множественность субъектов («История в осколках»)

Уже в XIX веке история начала дробиться по предмету исследования: в дополнение к политической истории появилась история культуры, экономики, а позднее к ним добавились социальная история, история идей и множество направлений, изучающих различные аспекты прошлого.

Наконец, самым неуправляемым процессом стало дробление истории по субъекту исторического вопрошания. Можно сказать, что процесс дробления истории подталкивает описанная выше политика идентичности. В России фрагментация истории по социальным и гендерным группам происходила медленнее, чем по этническим и региональным вариантам.

Вкупе с дроблением используемой историками методологии эта ситуация привела к фрагментации не только исторического сознания в целом, но и поля самой исторической науки, которая к концу века представляла собой, по выражению московского историка М. Бойцова (в нашумевшей в профессиональной среде в 1990-е годы статье), груду «осколков» . Историки пришли к констатации невозможности единства не только исторического нарратива, но и исторической науки.

Читатель уже понял, конечно, что представление о возможности единственно верного исторического нарратива, единственно правильной и окончательной версии истории противоположно современному взгляду на суть истории. Часто можно услышать обращенные к историкам вопросы: ну, а как же было на самом деле, какова же правда? Ведь если один историк пишет о каком-то событии так, а другой - по-другому, то значит, кто-то из них ошибается? Могут ли они прийти к компромиссу и понять, как было «на самом деле»? Запрос на такой рассказ о прошлом в обществе существует (из таких ожиданий растет, наверное, и недавняя попытка популярного писателя Бориса Акунина стать «новым Карамзиным», и, в какой-то мере, споры о «едином учебнике» истории). Общество как бы требует от историков договориться, наконец, написать единый учебник, в котором будет изложена «вся правда».

В истории и впрямь есть такие проблемы, в понимании которых можно найти компромисс, но есть и такие, в которых это невозможно: это, как правило, история, рассказанная «разными голосами», связанная с идентичностью той или иной социальной группы. История авторитарного государства и история жертв какого-нибудь «великого поворота» вряд ли создадут когда-нибудь «компромиссный вариант». Анализ интересов государства поможет понять, почему принимались те или другие решения, и это будет логичное объяснение. Но его логика никак не «сбалансирует» историю тех людей, кто в результате этих решений потерял состояние, здоровье, а иногда жизнь, - и эта история тоже будет правдой о прошлом. Эти два взгляда на историю можно изложить в разных главах одного и того же учебника, но таких точек зрения гораздо больше, чем две: трудно бывает, например, примирить историю разных регионов в большой многонациональной стране. Более того, прошлое предоставляет историкам возможность создания множества нарративов, и носители разных систем ценностей (так же как разные социальные группы) могут написать собственный «учебник истории», в котором смогут описать историю с точки зрения национализма или интернационализма, государственничества или анархии, либерализма или традиционализма. Каждая из таких историй будет внутренне непротиворечива (хотя, вероятно, в каждом таком рассказе будет присутствовать умолчание о каких-то сторонах прошлого, важных для других авторов).

Единый и непротиворечивый рассказ об истории, объединяющий все точки зрения, создать, по-видимому, невозможно - и это одна из важнейших аксиом исторической науки. Если на «единстве истории» историки поставили крест уже довольно давно, то осознание имманентной противоречивости истории как текста - явление относительно новое. Оно связано с упомянутым выше исчезновением зазора между настоящим и недавним прошлым, с вмешательством памяти в процесс исторической рефлексии современного общества.

Перед современными историками встает проблема с этим множеством нарративов, множеством рассказов о прошлом, которые произведены разными социальными группами, разными регионами, идеологами и государствами. Некоторые из этих нарративов конфронтационны и в потенции несут в себе зародыш социальных конфликтов, но выбор между ними приходится делать не на основании их научности, а на основании этических принципов, тем самым устанавливая новую связь между историей и моралью. Одна из новейших задач исторической науки - работать на «швах» между этими нарративами. Современное представление об истории в целом похоже скорее не на некий единый поток, а на сшитое из разных лоскутов одеяло. Мы обречены жить одновременно с разными интерпретациями и уметь налаживать разговор об общем прошлом, сохраняя разногласия или, скорее, многоголосицу.

Исторические источники

Любой историк согласится с тезисом, сформулированным еще позитивистами, что опора на источники - главная черта исторической науки. Это остается верным для современных историков в такой же степени, как это было для Ланглуа и Сеньобоса . Именно методам поиска и обработки источников учат студентов на исторических факультетах. Однако за сто с небольшим лет содержание этого понятия изменилось, а основной профессиональной практике ученых-историков был брошен вызов .

Чтобы понять разницу в отношении к источникам исторической науки и предшествующей ей практики, надо напомнить, что то, что мы называем фальсификацией документов, было нередким явлением в Средние века и совершенно не осуждалось. Вся культура была выстроена на уважении к авторитету, и если авторитету приписывалось что-то, им не сказанное, но безусловно благое, то оснований подвергать это сомнению не было. Таким образом, главным критерием истинности документа было благо, которое этот документ обеспечивал.

Впервые доказавший подлог «правильного документа» Лоренцо Валла не решился опубликовать свое «Размышление о вымышленном и ложном дарении Константина» - работа увидела свет лишь спустя полвека после смерти автора, когда в Европе уже началась Реформация.

На протяжении нескольких веков историки вырабатывали все более тонкие способы определения истинности документа, его авторства, датировки, чтобы исключить использование фальшивок в своей работе.

«Прошлое», как мы выяснили, - проблематичное понятие, но тексты источников реальны, их можно буквально потрогать руками, перечитать, проверить логику предшественников. Вопросы, формулируемые историками, адресованы именно этим источникам. Первыми источниками были живые люди со своими рассказами, и этот вид источников (ограниченный временем и пространством) и по сей день важен при работе с недавней и современной историей: проекты «устной истории» XX века принесли весомые результаты.

Следующим видом источников стали официальные документы, остающиеся от повседневной деятельности разного рода бюрократии, включая законодательство и международные договоры, но также и многочисленные регистрационные бумаги. Леопольд фон Ранке предпочитал дипломатические документы из государственных архивов другим видам документов. Статистика - государственная и коммерческая - позволяет применять количественные методы в анализе прошлого. Личные воспоминания и мемуары традиционно привлекают читателей и так же традиционно считаются весьма недостоверными: мемуаристы по понятным причинам рассказывают нужную им версию событий. Тем не менее, при учете заинтересованности автора и после сравнения с другими источниками эти тексты могут многое дать для понимания событий, мотивов поведения и деталей прошлого. Материалы периодической печати с момента ее появления стали использоваться историками: никакой другой источник не позволяет так понять синхронность разных событий, от политики и экономики до культуры и локальных новостей, как страницы газет. Наконец, школа «Анналов» доказала, что источником для историка может стать любой объект, несущий на себе следы человеческого воздействия; не останутся в стороне сад или парк, разбитые по определенному плану, или выведенные человеком сорта растений и породы животных. Накопление значительных объемов информации и развитие математических методов ее обработки обещает большие прорывы в исследованиях прошлого с началом использования историками инструментов обработки Big Data.

Однако важно понимать, что сами по себе, до момента попадания в поле интереса историка, текст, информация или материальный объект источниками не являются. Только вопрос, заданный историком, делает их таковыми.

В последней трети ХХ века, однако, этой практике был брошен вызов. Постулировав недоступность прошлого, постмодернисты свели работу историков к преобразованию одних текстов в другие. И в этой ситуации вопрос об истинности того или иного текста отошел на второй план. Гораздо большее значение стало придаваться проблеме, какую роль текст играет в культуре и обществе. «Константинов дар» определял государственно-политические отношения в Европе на протяжении многих веков и был разоблачен лишь тогда, когда уже потерял свое реальное влияние. Так какая разница, был ли он фальшивкой?

Профессиональная практика историков вступила в противоречие и с инструментальным подходом к истории, распространяющемся в обществе: если за прошлым не признается самостоятельной ценности и прошлое должно работать на настоящее, то источники не важны. Показателен конфликт, разыгравшийся летом 2015 года между директором Государственного архива РФ Сергеем Мироненко, предъявившим документальные свидетельства сочиненности «подвига 28 панфиловцев» в битве за Москву 1941 года, и министром культуры РФ Владимиром Мединским, защитившим «правильный миф» от его проверки источниками.

«Любое историческое событие, завершившись, становится мифом - положительным или отрицательным. Это же можно отнести и к историческим личностям. Наши руководители госархивов должны вести свои исследования, но жизнь такова, что люди оперируют не архивными справками, а мифами. Справки могут эти мифы упрочить, разрушить, перевернуть с ног на голову. Ну, а общественное массовое сознание всегда оперирует мифами, в том числе и в отношении истории, поэтому относиться к этому нужно трепетно, бережно, осмотрительно» .
Владимир Мединский

По сути дела, политики не только высказывают свои претензии контролировать историю, но и отрицают право историков на экспертное суждение о прошлом, уравнивая профессиональное знание, основанное на документах, с «массовым сознанием», основанным на мифах. Конфликт архивиста с министром можно было бы отнести к курьезам, если бы он не укладывался в логику развития исторического сознания современного общества, приведшую к доминированию презентизма.

Так, расставшись с позитивизмом, мы вдруг оказались перед лицом нового средневековья, в котором «благая цель» оправдывает фальсификацию источников (или пристрастный их отбор).

Законы истории

В конце XIX века спор о научности истории сосредоточился на ее способности открыть законы человеческого развития. На протяжении XX века эволюционировало само понятие науки. Сегодня науку часто определяют как «область человеческой деятельности, направленную на выработку и систематизацию объективных знаний о действительности» или же как «описание с помощью понятий». В эти определения история, безусловно, вписывается. Помимо этого, в разных науках используется исторический метод или исторический подход к явлениям. Наконец, надо понимать, что это разговор о соотношении понятий, выработанных самой европейской цивилизацией, и эти понятия историчны, т.е. меняются со временем.

И все же - существуют ли исторические законы, «законы истории»? Если говорить о закономерностях развития общества, то этот вопрос надо, очевидно, переадресовать социологии, которая изучает законы развития человечества. Законы развития человеческих обществ, безусловно, существуют. Некоторые из них носят статистический характер, некоторые позволяют увидеть причинно-следственные связи в повторяющейся последовательности исторических событий. Именно такого рода законы чаще всего объявляются сторонниками статуса истории как «строгой науки» «законами истории».

Однако эти «законы истории» чаще всего разрабатывались («открывались») не историками, а учеными, занимавшимися смежными науками об обществе, - социологами и экономистами. Более того, многие исследователи выделяют отдельную область знания - макросоциологию и историческую социологию, которые считают «своими» классиками таких ученых, как Карл Маркс (экономист) и Макс Вебер (социолог), Иммануил Валлерстайн и Рэндалл Коллинз (макросоциологи), Перри Андерсон и даже Фернан Бродель (лишь последнего из списка историки также считают своим классиком). Кроме того, сами историки очень редко в своих трудах предлагают формулы законов истории или каким-то образом на такие законы ссылаются. Вместе с тем вопросы, поставленные в рамках макросоциологических, а также экономических, политологических, филологических и прочих общественно-научных и гуманитарных дисциплин, историки с большим удовольствием задают прошлому, перенося таким образом теории смежных наук на материал прошлого.

Проще говорить об исторических открытиях. Открытия в истории бывают двух типов: открытие новых источников, архивов, мемуаров либо постановка новой проблемы, вопроса, подхода, превращающих в источники то, что раньше источниками не считалось, либо позволяющих в старых источниках найти новое. Таким образом, открытием в истории может быть не только обнаруженная при раскопках берестяная грамота, но и по-новому поставленный исследовательский вопрос.

Остановимся на этом моменте немного подробнее. Со времен школы «Анналов» историки начинают свою работу с постановки исследовательского вопроса - это требование представляется сегодня общим для всех наук. В практике исторического исследования, однако, постоянно происходит многократное уточнение и переформулировка вопроса в процессе работы над ним.

Историк в соответствии с моделью герменевтического круга постоянно уточняет свой исследовательский вопрос на основании данных, получаемых им из источников. Итоговая формулировка исследовательского вопроса историка становится формулой отношения настоящего к прошлому, установленной ученым. Получается, что исследовательский вопрос сам является не только отправной точкой, но и одним из важнейших результатов исследования.

Это описание хорошо иллюстрирует представление об истории как науке о взаимодействии современности с прошлым: правильно поставленный вопрос определяет «разность потенциалов», поддерживая напряжение и устанавливая связь между современностью и изучаемым периодом (в отличие от тех социальных наук, которые стремятся найти ответ именно на первоначально поставленный вопрос).

Примерами законов истории могут быть повторяющиеся закономерности использования прошлого в современных дебатах (отбор в прошлом сюжетов и проблем, помогающих в решении сегодняшних задач или в борьбе за групповое видение будущего; ограничения такого отбора, влияние научных трудов и публицистики на формирование исторического сознания общества), а также способы постановки задач и получения исторических знаний.

Примечания

1. Клиометрия - направление в исторической науке, опирающееся на систематическое применение количественных методов. Расцвет клиометрии пришелся на 1960–70-е годы. Опубликованная в 1974 году книга «Время на кресте: экономика американского негритянского рабства» Стэнли Энгермана и Роберта Фогеля (Fogel R.W., Engerman S.L. Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery. Boston; Toronto: Little, Brown, and Company, 1974) стала причиной ожесточенных споров (выводы об экономической эффективности рабства на юге США были восприняты частью критиков как оправдание рабовладения) и показала возможности клиометрии. В 1993 году один из авторов книги Роберт Фогель был удостоен Нобелевской премии по экономике, в том числе за это исследование.

6. Памятники культурного наследия - стратегический приоритет России // Известия. 2016. 22 нояб.

7. Герменевтический круг описал Г.-Г. Гадамер: «Понять нечто можно лишь благодаря заранее имеющимся относительно него предположениям, а не когда оно предстоит нам как что-то абсолютно загадочное. То обстоятельство, что антиципации могут оказаться источником ошибок в толковании и что предрассудки, способствующие пониманию, могут вести и к непониманию, лишь указание на конечность такого существа, как человек, и проявление этой его конечности» (Гадамер Г.-Г. О круге понимания // Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991).

В самый разгар первого апреля, дня дурака, думаю будет полезно внятно объяснить, почему люди, считающие историю не наукой — не шибко умные сами. На просторах Интернета можно встретить кучу форумов и разных созданных на них тем: наука ли история. Вот некоторые доводы таких людей по этому поводу:

Историю каждая новая власть переписывает под себя, нет объективности.

Нет возможности проверить, как было все на самом деле, а все книги об истории врут.

Историки это сказочники и пр. и т.п.

Самое забавное, что такую точку зрения (история — не наука) поддерживают люди, даже с высшим образованием, причем на полном серьезе. Такие мысли вредно сказываются в первую очередь на детях, которые не понимают, зачем им изучать «выдуманную» науку. Словом, смех и грех. Итак, история наука или нет?

Любая наука, какую ни возьми, имеет общие для всех наук признаки научности. Собственно, по наличию этих признаков и можно судить о том, наука пред тобой или нет. Вот эти признаки:

Наличие объекта исследования. Объект это та часть реальности, которую наука изучает. Особенность истории в том, что ее объект лежит вне сегодняшнего времени. Объект изучения истории — исторический процесс. Исторический процесс это процесс трансформации всех сфер жизни людей с течением времени. Утрируя, мы можем сказать, что исторический процесс это, например, эволюция семьи (патриархальная => нуклеарная, напр.), эволюция города, социальных отношений, культуры. История отвечает на вопрос: как и почему человеческое общество развивается; вскрывает движущие факторы и условия развития социума.

Думаю понятно, что объект науки история имеет. Каждый человек хочет знать, кто его родители, если они есть, и кем были его дедушки, прадедушки, бабушки, прабабушки и т.д.

Вторым признаком научности является наличие четких методов познания. Например, в химии, биологии, можно изучать строение вещества с помощью наблюдения через микроскоп. В физике существуют четкие приборы для замера по той или иной шкале: силы тока, температуры и пр. Существуют ли в истории такие методы? Можно ли познать прошлое?

Да, существуют, да можно. Как историки узнают о тех или иных фактах? Из источников. Запомните навсегда: любители читают книжки, профессионалы — источники: документы, летописи, хронографы. Да, но ведь в них тоже можно наврать? Поэтому на вооружении у исследователей есть источниковедческий анализ: изучается история создания источника, условия его написания, в конце концов берется не один источник, а несколько. И посредством сравнительного анализа ученые достигают истины.

Кроме письменных источников, есть еще археологические. Кстати, рекомендую почитать статью в тему про то, . По предполагаемому событию, устанавливается, что же конкретно произошло? Это очень похоже на расследование преступления. Только в отличие от криминалистики, история, как правило, имеет дело с уже умершими людьми. Точнее с их вещами («уликами») и пр.

Не брезгует история и современными техническими методами: радиоуглеродным анализом, или использованием геоинформационных методов. Думаю, вы поняли что со вторым признаком научности у истории все тоже тип-топ. Идем далее.

Любая наука имеет сложившиеся научные центры, кадры, институты. То есть она институционализированна. История тоже: существуют сложившиеся научные школы, как в России, так и зарубежом.

Ну, а тезис, что ничего нельзя проверить это не совсем так. Сегодня масса экспериментов, когда ученые воссоздают реалии первобытной эпохи: например, пытаются сделать орудия труда из камня и пр. Когда я был в Люксембурге, то был в местном национальном музее (вход 1 евро, который получаешь на выходе:)). Там семь этажей. Причем первый этаж, это первобытная эпоха, где воссозданы жилища древних людей. Сильно. К тому же сегодня живут племена вдали от так называемой цивилизации. Наблюдая за жизнью такого племени можно много чего верифицировать.

Далее тезис, что историю часто переписывают. Переписывают, дорогие мои, не исторические факты, а их интерпретацию. Следует также понимать, что эта самая интерпретация зависит не только от властей предержащих, но и от находок новых исторических источников.

Вот, например в 2004 году ученые обнаружили курган Рюрика. Да, да, того самого Рюрика. Ну так, как приобретет ли личность этого человека более серьезный вес в исторических исследованиях?

Одно дело, когда ты читаешь в летописи о Рюрике. И совсем другое — когда находишь его курган — археологическое подтверждение. Вот так и устанавливается истина. А вы как думали.

Так что людей, утверждающих, что история - не наука, вряд ли можно назвать умными. Поэтому назовем их глупыми в день дурака 🙂

Историческая наука и историческое образование
в современном информационном пространстве.

Российская историческая наука сегодня стоит на пороге нового этапа своего развития . Этот этап, представляется, обусловлен вызовами времени как внутри страны, так и в мире в целом.

История сегодня для России – это самая проблемная область науки. Достаточно обратиться к дискуссиям о школьном образовании, о стандартах 3 поколения по истории, о едином государственном экзамене по истории и его месте в системе «обязательных-необязательных дисциплин», об учебной литературе и т.д.

Оценивая состояние исторической науки, необходимо принять во внимание несколько внешних и внутренних факторов, влияющих на ее развитие. Это, прежде всего:

Переходное состояние общества, находящегося в стадии социально-экономической и политической трансформации. В этой обстановке недоверие значительной части общества к прежним схемам перемежается с восприимчивостью к псевдоисторическим далеким от науки сенсационным "открытиям".

Развиваются тенденции превращения истории в элемент "медийной культуры", чему активно и успешно содействуют средства массовой информации.

Просматривается государственная поддержка естественных наук. А это принижает значение гуманитарных областей знания.

Но развитие общества требует ответы на возникающие проблемы современности.

Сейчас на первый план выходит задача не просто написания исторических трудов на ту или иную тему, а создание истории, проверяемой большими и надежными базами данных. Историческое сообщество разбито на различные статусные группы. Есть академическая наука, есть университетская наука, историческое знание «производят» различные структуры (центры, фонды институты). Исторические оценки даются и тиражируются не только историками, но и журналистами, филологами, свою лепту в ситуацию вносят, порой далекие от профессионализма писатели. Кроме этого использование Интернет-ресурсов имеет двоякий характер - они способны, при правильно организуемом поиске, дать важную информацию, но эта информация зачастую не достоверна, и часто содержит ошибки и фальсификаты. Должны быть проверенные банки и базы данных созданные научным сообществом, молодыми исследователями.

К настоящему моменту достаточно четко оформилась новая предметная область истории – постсоветский период. Отказ от марксистской интерпретации истории иногда доходит до крайних форм отрицания теории прогресса, поступательного движения мировой истории вообще. Опытный учитель в своей работе использует и труды классиков (К. Маркса, Ф.Энгельса, В.Ленина).

Сергей Павлович Карпов, декан исторического факультета Московского Государственного университета им. М. В. Ломоносова, академик РАН писал: « В подготовке кадров историков важнейшее место занимает общегуманитарная подготовка и образованность студентов. Практика последних лет показывает, что наряду с широким внедрением интернета в образование, в обыденную жизнь и даже в систему общения молодежи, наблюдается очевидный упадок грамотности и начитанности. Этому способствуют и сами ресурсы интернета, изобилующие грубейшими орфографическими и синтаксическими ошибками, и плачевное состояние изучения русского языка и литературы в средней школе, что усугублено отменой сочинения в качестве вступительного испытания в вузы, и замена его малоэффективным и формальным ЕГЭ по русскому языку. Это уже породило у абитуриентов и студентов пренебрежительное отношение к классике, к культуре слова. Опасным явлением стало и проникновение компьютерного сленга в обыденную речь, в доклады, рефераты, курсовые и дипломные сочинения».

Говоря о болонской системе обучения, он сказал, что реформа привела к упрощению, усреднению и снижению уровня образования. И в области написания и преподавания истории ориентация делается не на системность, а на поиск необычного. И жертвой становится выучка, широта исторического кругозора.

Историческое прошлое России составляет важную часть гуманитарного пространств на разных уровнях общественного сознания – от политического языка политиков до повседневной жизни населения. А российская историческая наука отстает от модернизационных задач российского общества и реформы образования. Почему? Во-первых, ощутим поколенческий «разрыв» в корпорации историков. Ушло поколение ученых советского типа, реорганизованы факультеты, измененился состава научного сообщества в силу различных причин. И вообще произошла девальвация истории как профессии в условиях рыночных отношений.

Учебники должны создаваться вузовскими и академическими учёными, но при одном условии: они обязательно должны апробироваться методистами средней школы и школьными учителями. Потому что учёные знают современное состояние науки, но недостаточно оценивают психологию школьников. Им трудно судить о том, что школьник воспримет, а что нет. Идеальный учебник пишется школьным учителем и учёным вместе. Именно такой учебник будет наиболее интересным и адаптированным. Но пока таких примеров мало, потому что учебники пишут либо учёные, либо методисты.

Помимо учебника необходим целый комплекс учебной литературы : книга для чтения, хрестоматия, атласы, методические материалы. Школьному учителю недостаточно одного учебника и одной программы. Мы должен читать дополнительную литературу, но не чисто научную. Учитель должен быть специалистом во всей истории. Поэтому нам нужна книга для чтения, хрестоматия, где были бы отражены современные достижения науки, интересными фактами.

Интернет, конечно, важен, поскольку оттуда можно почерпнуть много информации. Необходимо уметь отобрать то, что является главным, потому что сейчас возрастает информационный поток. Нужно уметь ориентироваться и выбирать главное, потому что всё постичь невозможно. Я с удовольствием читаю такие журналы, как «Родина», «Русская история», и другие которые показывают правдивую историю нашей Родины.

Около двух тысяч лет назад великий римский оратор и философ Марк Тулий Цицерон говорил: «Первая задача истории - воздержаться от лжи, вторая - не утаивать правды, третья - не давать никакого повода заподозрить себя в пристрастии или в предвзятой враждебности».

Анализ учебников:

Методический аппарат учебников позволяет организовать эффективную работу на уроках и дома. Учебник 5 класса «История древнего мира» Вигасин А.А., Годер Г.И. характеризуют:

1. научность, доступность и популярность изложения в объёмах, учитывающих возраст учащихся;
2. содержит выдержки из исторических документов, что развивает навыки работы с историческими письменными источниками;
3. продумана работа с основными историческими понятиями и терминами, а также датами изученного периода истори;
4. большое количество ярких иллюстраций, репродукций исторических картин, архитектурных памятников эпохи, дающих образное представление о культуре и быте.

Вывод:

Ориентирами в историческом образовании должны является профессионализм, воспитание гражданственности и патриотизма через объективный анализ событий и фактов, на основе общегуманитарной культуры. При отсутствии глубокой внутренней культуры растет подражательность чужим культурам, что неизбежно обрекает нас на отставание.

Ключевым предметом в обучении истории, наряду с историографией и методологией, является источниковедение. Традиция скрупулезного изучения источников; уважение к факту; стремление находить, изучать, описывать и определять конкретные российские реалии во многом утрачена. А ведь эта научная дисциплина – фундамент исторического анализа. Серьезных теоретических разработок в этой области немного, а проблем неисчислимое количество.

Должна быть моральная ответственности историка за достоверность и объективность информации.

АГРОНОМИЧЕСКАЯ НАУКА В XX ВЕКЕ

В отделе науки ЦК все прочнее утверждается понимание беспочвенно­сти многочисленных обещаний Т. Д. Лысенко и псевдонаучности его теоре­тических построений. К концу войны ведущие ученые страны стали резко выступать против застоя в биологии. Организатором и лидером этого течения стал академик АН Белорусской ССР А.Р. Жебрак - генетик и селекционер растений, который в 1930-1931 гг. стажировался в США, в том числе в Ка­лифорнийском технологическом институте у одного из основоположников генетики, создателя хромосомной теории наследственности, президента На­циональной академии наук США Т. X. Моргана. С 1934 г. А. Р. Жебрак воз­главлял кафедру генетики Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева. Он понимал, что ликвидировать тяжелое положение в со­ветской науке, устранить монопольное положение в ней невозможно без уча­стия высшего руководства страны. Выразителем мнения послевоенного по­коления молодых работников партаппарата о развитии биологической науки становится Ю. А. Жданов, назначенный заведующим отделом науки Управ­ления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). Собственный высокий пост и под­держка отца А. А. Жданова - секретаря Центрального Комитета позволили сыну в начальный период его деятельности занимать относительно самостоя­тельную линию по руководству наукой. Он, несомненно, внимательно изучил материалы по биологии из архива Секретариата ЦК, знал о критическом на­строе в отношении Т. Д. Лысенко ряда членов Оргбюро ЦК, обращениях ученых в ЦК партии.

Этому способствовали внешние и внутренние факторы. К внешним факторам относилось упрочение международного сотрудничества, как зако­номерное продолжение военного и политического взаимодействия великих держав в рамках антигитлеровской коалиции. Сотрудничество в военной и научной области требовало взаимодействия научных сил мирового сообще­ства. Т. Д. Лысенко в силу своих архаичных научных взглядов не был готов к такому сотрудничеству, поэтому он всячески этому препятствовал. Перспек­тивы развития народного хозяйства страны также объективно требовали воз­растания роли подлинно научных исследований, чему способствовал и при­ход к руководству новых научных кадров. К тому же его брат перешел на сторону оккупантов и после войны остался на Западе, а к руководству Ака­демией наук СССР пришел С. И. Вавилов - брат Н. И. Вавилова.

В силу указанных причин в конце 1947 г. - начале 1948 г. дискуссии по проблемам генетики и дарвинизма обострились, В ноябре-декабре 1947 г. на биологическом факультете МГУ и в Отделении биологических наук АН СССР состоялись заседания, посвященные обсуждению проблем внутриви­довой борьбы, в феврале 1948 г. в МГУ была проведена конференция по про­блемам дарвинизма. На этих собраниях вновь отмечались ошибочность тео­ретических положений Т. Д. Лысенко и предложенных им агроприемов, на­носивших ущерб сельскому хозяйству.

В связи с полемикой, развернувшейся на страницах американского журнала «Сайенс» о положении в советской биологии, А. Р. Жебрак обраща­ется с большим письмом к Г. М. Маленкову, в котором он для поднятия ме-

Основные проблемы:

1. Сущность всемирно-исторического процесса и его изучение в системе гуманитарных наук.

2. Особенности изучения истории: предмет, источники, методы, концепции, функции исторических знаний.

3. Специфика изучения истории России:

а) в русской историографии XVIII – начала XX в.;

б) в советскую эпоху (проблемы идеологического влияния на науку);

в) в современной российской науке.

4. Этногенез восточных славян и его изучение в исторической науке.

5. Предпосылки и особенности образования Древнерусского государства.

Темы докладов и рефератов:

1. Исторические представления и школы Античности, Средневековья и Нового времени.

2. Современные западные исторические школы и концепции.

3. Советская историческая наука: противоречие партийности и объективности.

4. Гипотезы о влиянии космических циклов на историю человечества.

5. Вспомогательные исторические дисциплины: историография, источниковедение, археология, геральдика, нумизматика и др.

Основные понятия: история, исторический процесс, хронотоп, историзм, объективность, принцип альтернативности в истории, формация, цивилизация

Имена основных представителей исторической науки и философии истории: Геродот, Г. Скалигер, Г.З. Байер, Г. Гегель, Н.М. Карамзин, П.Я. Чаадаев, С.М. Соловьев, М.Н. Покровский, Р. Пайпс, А.Н. Сахаров.

Литература [основная – 1 – 15; дополнительная – 2, 4, 12]

Семинар 2. Становление Древнерусской государственности (IX – XII вв.)

Основные проблемы:

1. Государство Киевская Русь IX – первой половины XII в.: социально-экономическое и политическое развитие.

2. Историческая обусловленность принятия христианства. Крещение Руси. Роль Православия в формировании культуры и нравственных ценностей русского народа.

3. Политическая раздробленность Киевской Руси: предпосылки и сущность процесса. Русские земли и княжества в XII – XIII вв.: особенности социально-экономического развития и политического устройства (Владимиро-Суздальская, Галицко-Волынская, Новгородская и другие земли)

4. Культура Руси IX – первой половины XIII в.

Темы докладов и рефератов:

1. Вопрос о происхождении Древнерусского государства: Споры вокруг «норманнской теории».

2. Язычество восточных славян

3. Крещение Руси и проблема двоеверия в духовной жизни древних руссов.

4. Появление монастырей в Киевской Руси и их влияние на нравственность и культуру древнерусского общества.

5. Основные памятники архитектуры Домонгольской Руси.

6. Литература Древней Руси XI – начала XIII в.

7. Митрополит Илларион и его «Слово о Законе и Благодати».

Основные понятия: этногенез, «норманнская теория», полюдье, «Русская, правда», вече, кириллица, крестово-купольный стиль, язычество, православие, двоеверие.

Основные исторические деятели: Рюрик, Владимир Красно Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Илларион, Нестор Летописец.

Литература [основная – 1 – 15; дополнительная – 1, 6 – 8, 11 – 13, 16, 18, 19, 22, 23, 25]